Око Мира - Страница 241

241

Ранду очень бы хотелось быть таким же уверенным в благополучном исходе. Уверенность в этом была бы ему в самый раз, да и Гавину, похоже, не помешала бы. Когда Талланвор ввел свой отряд во Дворец, Ранд оглянулся на парк: зелень, в частых точечках цветов, разноцветье, сотворенное для Королевы рукою Айз Седай. Да, его вынесло на стремнину, и берегов не видать.

Дворцовые слуги, в красных ливреях, с белыми воротничками и манжетами, с Белым Львом на груди с левой стороны, теснились в коридорах и переходах, сновали взад-вперед по своим неотложным, но не очень очевидным делам. Когда солдаты, сопровождая Илэйн, Гавина и Ранда, строем проходили, рассекая их суетливую круговерть, они оторопело замирали на месте, позабыв про полученные поручения, и раскрыв рты глядели на процессию.

В самой середине всего этого оцепенения по коридору, огибая таращащих глаза слуг, невозмутимо вышагивал серо-полосатый кот. Вдруг вид кота поразил Ранда своей необычностью. В Байрлоне, где он пробыл хоть и недолго, но достаточно, чтобы узнать об этом, даже в самой захудалой лавчонке держали кошек, которые сидели чуть ли не в каждом углу. Но во Дворце Ранд заметил всего одного кота — вот этого.

— У вас нет крыс? — недоверчиво спросил Ранд. Везде есть крысы.

— Элайда не любит крыс, — неопределенно пробурчал Гавин. Он тревожно хмурился, глядя дальше по коридору, по-видимому, уже представляя себе близящуюся встречу с Королевой. — У нас никогда не бывает крыс.

— Тихо вы, оба. — Голос Илэйн звучал строго, но столь же отсутствующе, как и у брата. — Я пытаюсь думать.

Ранд наблюдал за котом, пока процессия не свернула за угол и кот пропал из виду. От бегающих по коридорам стай котов ему стало бы легче на душе; было бы хорошо, если во Дворце хоть что-то оказалось привычным, пусть бы даже этим привычным стали крысы.

Коридор, который выбрал Талланвор, поворачивал столько раз, что вскоре Ранд утратил всякое чувство направления. В конце концов молодой офицер остановился перед высокими двустворчатыми дверями темного дерева, отливающими густым глянцем, но не столь роскошными, как те, которые они миновали, однако эти двери тоже покрывали выгравированные тщательно, до мельчайших деталей, ряды львов — превосходная, тонкая работа. По обе стороны дверей стояли слуги в ливреях.

— По крайней мере, не Главный Зал, — неуверенно рассмеялся Гавин. — Никогда не слышал, чтобы здесь мать повелела бы отрубить кому-нибудь голову.

Судя по его тону, он полагал, что сегодня она могла создать такой прецедент.

Талланвор протянул было руку к мечу Ранда, но Илэйн шагнула вперед, и офицеру пришлось убрать руку.

— Он мой гость, и, согласно обычаю и закону, гости королевской семьи могут оставаться при оружии даже в присутствии моей матери. Или вы не согласны с моим словом, что он — мой гость?

Талланвор поколебался, вперив взор в лицо Илэйн, затем кивнул.

— Очень хорошо, Миледи. — Она улыбнулась Ранду, а Талланвор отступил, но это длилось лишь мгновение. — Первая шеренга — со мной! — отдал Талланвор приказ. — Доложите: Леди Илэйн и Лорд Гавин к Ее Величеству, — обратился он к привратникам. — А также лейтенант гвардейцев Талланвор, по приказанию Ее Величества, со взятым под стражу нарушителем.

Илэйн зыркнула на Талланвора, но двери уже качнулись, отворяясь. Звонкий голос объявил, кто явился к Королеве.

Илэйн величественно переступила порог, чуть подпортив свой царственный облик взмахом руки, которым показала Ранду, чтобы тот держался рядом с нею, чуть позади. Гавин развернул плечи и зашагал сбоку от сестры, отстав от нее на один шаг. Ранд неуверенно двинулся следом, стараясь идти наравне с Гавином, по другую сторону от девушки. Талланвор держался вплотную за Рандом, и десять солдат вошли вместе с офицером. Двери беззвучно затворились за красной шеренгой.

Вдруг Илэйн присела в глубоком реверансе, одновременно низко поклонившись, и осталась так, придерживая подол и широко разведя руки. Ранд вздрогнул, затем поспешно последовал примеру Гавина и остальных мужчин, неловко повторяя движения за ними, пока не сделал все правильно. Опуститься на правое колено, голову склонить в поклоне, нагнуться вперед, опереться о мраморные плиты пола сжатым кулаком правой руки, а левая рука — на головке рукояти меча. Гавин, у которого меча не было, точно так же положил руку на кинжал.

Ранд только-только поздравил себя с тем, как успешно справился со всем, когда заметил, что Талланвор — голова склонена по-прежнему — искоса смотрит на него в прорези забрала. А что мне еще остается? Вдруг Ранд разозлился на Талланвора: офицер вроде как ожидал, будто юноше известно, что и как следует делать, а никто ничего не рассказал ему об этом. И разозлился на себя — за свой испуг перед стражниками. Он ничего такого не сделал, чтобы бояться. Ранд понимал, что его страх — не вина Талланвора, но он все равно злился на офицера.

Все оставались в тех же позах, застыв на месте, будто ожидая весенней оттепели. Ранд не понимал, чего они ждут, но воспользовался представившимся случаем посмотреть, куда его привели. Голова его была опущена вниз, он лишь чуть поворачивал ее, разглядывая помещение. Хмурый взгляд Талланвора стал еще подозрительнее, но Ранд не обращал на это внимания.

Квадратная комната размерами не уступала общей зале «Благословения Королевы». Стены представляли собой барельефы в камне чистейшего белого цвета, изображавшие охотничьи сцены. На висящих между резными изображениями гобеленах были вытканы нежные, яркие цветы и колибри с причудливым оперением. Лишь на двух, в дальнем конце зала, на красном поле стояли, вздыбившись выше человеческого роста, Белые Львы Андора. Эти гобелены примыкали по бокам к возвышению, а на нем находился резной позолоченный трон, на котором восседала Королева.

241