Око Мира - Страница 253

253

— Стеддинги, Лойал. Они на самом деле убежища, как о них рассказывают предания? — Голос Перрина был напряженным, словно у него имелась особая причина для такого вопроса.

Рассказывать о стеддинге Лойал был только рад, и еще о том, как он пришел в «Благословение Королевы», и о том, что повидал в своих путешествиях. Вскоре Ранд откинулся на спинку стула, слушая вполуха. Он уже слышал все это раньше и с большими подробностями. Лойал любил поговорить и рассказывал в деталях, едва лишь появлялась малейшая возможность, хотя, судя по всему, полагал обычно, что для того, чтобы история была понятна, она требует предыстории на две или три сотни лет. Его ощущение времени было очень необычным: для него триста лет представлялись приемлемым сроком для рассказа или всеобъемлющего объяснения. Лойал всегда говорил об уходе из стеддинга так, будто это событие имело место пару месяцев назад, но под конец обнаруживалось, что минуло вот уже три года, как он ушел оттуда.

Мысли Ранда перескочили на Мэта. Кинжал. Проклятый нож, и он мог бы убить Мэта, когда тот просто нес его с собой. Свет, я уже по горло сыт приключениями. Если она излечит его, нам всем нужно идти... нет, не домой. Домой идти нельзя. Куда-нибудь. Нам всем нужно отправиться куда-нибудь, где слыхом не слыхивали никогда ни об Айз Седай, ни о Темном. Куда-нибудь.

Дверь отрылась, и какое-то время Ранд думал, что ему это все пригрезилось. На пороге, щурясь, стоял Мэт, куртка застегнута на все пуговицы, обмотанный вокруг головы шарф низко надвинут на лоб. Потом Ранд заметил Морейн, положившую руку на плечо Мэту, а позади них — Лана. Айз Седай внимательно наблюдала за Мэтом, — как тот, кто смотрит на человека, только-только вставшего с постели после болезни. Как всегда, Лан следил за всем сразу, хотя следить было вроде бы и не за чем.

По виду Мэта можно было подумать, что тот и дня не болел. Первая, неуверенная улыбка его адресовалась всем, хотя она и исчезла при виде Лойала, на которого Мэт взирал широко открытыми глазами, будто видел огир впервые. Пожав плечами и кивнув, он опять повернулся к друзьям.

— Я... м-м... это... — Он глубоко вздохнул. — Это... э-э... похоже, я вел себя... э-э... немного необычно. По правде, я многого из того и не помню. — Он бросил смущенный взгляд на Морейн. Та уверенно улыбнулась ему в ответ, и Мэт продолжал: — После Беломостья все будто мутью подернулось. Том и... — Он содрогнулся и торопливо заговорил дальше: — Чем дальше от Беломостья, тем туманнее становилось. Вообще-то я не помню, как мы пришли в Кэймлин. — Он искоса посмотрел на Лойала. — В самом деле не помню. Морейн Седай говорит, что я... наверху я... э-э... — Он ухмыльнулся, и в нем вдруг опять проявился прежний Мэт. — Нельзя ругать человека за то, что он сделал, будучи сумасшедшим, правда ведь?

— Ты всегда был сумасшедшим, — сказал Перрин, и на миг он тоже стал прежним.

— Нет, — сказала Найнив. От слез ее глаза блестели ярче, но она улыбалась. — Никто тебя не ругает.

Тогда заговорили разом Ранд и Эгвейн — о том, как они счастливы вновь видеть его здоровым и как хорошо он выглядит, и прибавили со смехом несколько замечаний, мол, они надеются, что теперь, когда такую злобную и мерзкую шутку сыграли с ним самим, он позабудет про свои шуточки. Мэт отвечал на добродушные поддразнивания шутливым тоном, с прежним своим нахальством выбирая тем временем себе стул помягче. Усевшись, все еще улыбаясь, он рассеянно провел рукой по куртке, будто желая удостовериться, что нечто, заткнутое за пояс, по-прежнему на месте. Похолодев, Ранд затаил дыхание.

— Да, — тихо произнесла Морейн, — кинжал все еще у него.

Остальные двуреченцы по-прежнему смеялись и радостно переговаривались, но она заметила внезапный вздох Ранда и поняла, что стало ему причиной. Она подошла ближе к его стулу, чтобы не повышать голос, а Ранд бы ее слышал.

— Я не могу отобрать у него кинжал, не убив его этим. Узы связывали их слишком долго и стали слишком сильны. От них нужно будет избавиться в Тар Валоне; это выше моих сил, да и любой Айз Седай не справиться в одиночку, даже с ангриалом.

— Но он больше не похож на больного. — Ранду в голову пришла одна мысль, и он поднял взгляд на Морейн. — Пока кинжал у него, Исчезающие будут знать, где мы. И Друзья Темного, некоторые из них. Вы так говорили.

— До некоторой степени я препятствую этому. Ну а если они подберутся настолько близко, чтобы почувствовать кинжал, то все равно окажутся в состоянии обнаружить нас. Я изгнала порчу из Мэта, Ранд, и сделала все, что могла, дабы замедлить ее возвращение, но со временем это произойдет, если только он не получит помощи в Тар Валоне.

— Как хорошо, что мы туда направляемся, правда?

Ранд подумал, не прозвучали ли в его голосе смирение и надежда на нечто иное, которые и заставили Айз Седай окинуть юношу пронизывающим взглядом, прежде чем она отвернулась.

Лойал встал и уже кланялся Морейн.

— Я — Лойал, сын Арента, сына Халана, Айз Седай. Стеддинг предлагает убежище Слугам Света.

— Благодарю вас, Лойал, сын Арента, — сухо отвечала Морейн, — но на вашем месте я не стала слишком вольно обращаться с таким приветствием. На этот момент в Кэймлине, наверное, двадцать Айз Седай, и все они, кроме меня, из Красной Айя.

Лойал глубокомысленно кивнул, словно бы поняв. Ранду оставалось лишь в замешательстве покачать головой; ослепи его Свет, если он понял, что имеет в виду Морейн.

— Странно встретить вас здесь, — продолжила Айз Седай. — Немногие огир покидают стеддинг в эти годы.

— Древние предания захватили меня, Айз Седай. Старые книги заполнили незабываемыми образами мою недостойную голову. Мне захотелось увидеть рощи. И города, что мы построили, тоже. Видимо, мало где остались в прежнем виде рощи и города, но если здания — лишь вызывающая жалость замена деревьям, на них все равно стоит посмотреть. Старейшины полагают, что я со странностями, раз мне взбрело в голову путешествовать. Я всегда этого хотел, и они всегда так считали. Никто из них не верит, что за пределами стеддинга есть на что посмотреть. Вероятно, когда я вернусь и расскажу об увиденном, они изменят свое мнение. Со временем. Я надеюсь на это.

253