Око Мира - Страница 85

Ступеньки кончились возле кухни, и юноша решил выйти отсюда. Он кивнул Саре, но когда повариха, казалось, решила продолжить беседу с того места, где она прервалась в прошлый раз, Ранд поспешил шмыгнуть к выходу. Конный двор оказался пуст, не считая Матча, стоявшего в дверях конюшни, да один из конюхов нес туда на плече какой-то мешок. Ранд кивнул и Матчу, но старший конюх свирепо глянул на него и скрылся в конюшне. Ранд не терял надежды, что остальные в городе больше схожи с Сарой, а отнюдь не с Матчем. Полный решимости посмотреть на то, каков он, этот самый город, юноша ускорил шаг.

Около распахнутых ворот, ведущих с конного двора, он остановился и обвел взглядом улицу. Она была полна народу, люди теснились на ней, словно овцы в загоне, — закутанные в плащи и куртки до самых глаз, шапки надвинуты поглубже от холода, шли они быстрым шагом, то и дело обгоняя один другого, будто их гнал ветер, свистевший в кровлях домов, они толкали друг друга и проходили мимо, почти не обмениваясь ни словом приветствия, ни взглядом. Все — чужаки, подумал Ранд. Никто из них никого не знает.

Кругом к тому же витали необычные запахи — острые, и кислые, и душистые, образуя вместе такую смесь, от которой у Ранда засвербило в носу. И в самый разгар Праздника он ни разу не видел столько людей, толпящихся в одном месте. Даже вполовину меньше. А это только одна улица. Мастер Фитч и повариха говорили, что весь город чуть ли не битком набит. Целый город... и так?

Ранд попятился от ворот, подальше от улицы, запруженной народом. Как-то нехорошо уйти и бросить Перрина, больного, в постели. А что, если Том закончит свое повествование, пока Ранд будет бродить по городу? Менестрель и сам мог потом уйти, а поговорить с кем-нибудь обязательно нужно. Лучше всего немного обождать. Повернувшись спиной к кишащей людьми улице, Ранд облегченно вздохнул.

Голова разболелась, и возвращаться обратно в гостиницу ему совсем не хотелось — эта мысль нисколько не привлекала. Юноша присел на перевернутый бочонок возле стены гостиницы с надеждой, что холодный воздух умерит головную боль.

Время от времени в дверях конюшни возникал Матч и удивленно поглядывал на Ранда и даже один раз прошел по двору, и тогда юноша встретил брошенный искоса недобрый взгляд конюха. Что, если этому человеку не по душе сельский люд? Или его привело в замешательство то, как их приветствовал мастер Фитч, после того как он пытался не пустить их отряд с заднего двора? Может, он — Друг Темного, подумал Ранд, надеясь, что подобная идея рассмешит его, но веселого в ней было мало. Ранд провел рукой по эфесу меча Тэма. Вообще, веселого осталось не так много.

— Пастух с мечом, отмеченным клеймом цапли, — раздался низкий женский голос. — Такого хватит, чтобы я поверила во что угодно. В какой ты беде, парень из низин?

Вздрогнув, Ранд как ужаленный вскочил на ноги. Рядом с ним стояла та девушка с коротко остриженными волосами, которую он видел с Морейн, выйдя из купальни. Она, как и тогда, была одета в мужские куртку и штаны. Девушка, как решил Ранд, выглядела чуть старше его, с темными глазами, даже темнее, чем у Эгвейн, и необыкновенно внимательными.

— Ты — Ранд, верно? — продолжала она. — Мое имя — Мин.

— Ни в какой я не в беде, — сказал Ранд. Он не знал, что ей рассказала Морейн, но предупреждение Лана не привлекать внимания помнил хорошо. — С чего ты взяла, что я в беде? Двуречье — тихие края, а мы все — люди мирные. Бедам там нет места, если только они грозят не посевам и овцам.

— Мирные? — сказала Мин со слабой улыбкой. — Слыхивала я людей, которые толковали про вас, народ Двуречья. Слышала шутки про пастухов с дубовыми головами, да и к тому же здесь есть люди, что сами бывали в низинах.

— С дубовыми головами? — переспросил Ранд, сдвинув брови. — Что еще за шутки?

— Те, кто знают, — продолжала девушка, словно он ничего и не говорил, — говорят, что все вы ходите с улыбками, полны вежливости, прямо-таки податливые и мягкие, словно масло. По крайней мере, внешне. Внутри же, утверждают, вы все тверды, как старое дубовое корневище. Ткните посильнее, говорят, и обнаружите камень. Но в тебе или в твоих друзьях камень зарыт не так глубоко. Словно бы бурей сорвало с него почти весь дерн. Морейн не рассказывала мне всего, но я вижу то, что вижу.

Старое дубовое корневище? Камень? Что-то не очень похоже на речи купцов и их людей. Хотя от последних слов Ранд вздрогнул.

Он быстро оглянулся вокруг: двор конюшни был пуст, а ближайшие окна — закрыты.

— Я не знаю никого, кого зовут... как там, еще раз?

— Тогда, если угодно, госпожа Элис, — сказала Мин с лукавым видом, от которого у Ранда на щеках проступил румянец. — Рядом нет никого, кто мог бы нас услышать.

— Почему ты думаешь, что у госпожи Элис есть другое имя?

— Потому что она сказала мне, — ответила Мин с таким терпением в голосе, что он вновь вспыхнул. — Думаю, не потому, что у нее был выбор. Я увидела, что она... иная... сразу же. Когда она останавливалась здесь раньше, по пути в низины. Ей обо мне было известно. Я разговаривала с... другими, как она, раньше.

— Увидела? — спросил Ранд.

— Ну, по-моему, к Детям ты не побежишь. Навряд ли, учитывая, кто твои спутники. Белоплащникам не понравилось бы то, что я делаю, точно так же, как и то, что делает она.

— Я не понимаю.

— Она говорит, что я вижу части Узора. — Мин коротко рассмеялась и покачала головой. — По мне, это звучит слишком грандиозно. Просто когда я смотрю на людей, я кое-что вижу и иногда знаю, что это значит. Я смотрю на мужчину и женщину, которые друг с другом даже и не разговаривали, и знаю, что они поженятся. И они на самом деле женятся. Вот такие дела. Она хотела, чтобы я взглянула на вас. На всех вас вместе.