Око Мира - Страница 63

К оглавлению

63

Ранд был уверен: должны пройти часы. Пальцы так долго сжимали поводья, что он сомневался, сможет ли разжать их, и гадал, в состоянии ли будет нормально ходить. Оглянулся юноша всего лишь раз. Сзади в тумане метались тени, но сколько их, он определенно сказать не мог. Даже не знал, на самом ли деле эти тени — его друзья. Сквозь плащ, сквозь куртку и рубашку просочились холод и сырость, они проникли чуть ли не до костей, — ощущение, по крайней мере, было именно такое. В том, что он не стоит на месте, а мчится сквозь ночь, убеждали лишь бьющий в лицо ветер да перекатывающиеся мускулы под шкурой его лошади.

Наверняка должны были пройти часы.

— Медленнее! — вдруг крикнул Лан. — Подбирайте поводья.

Ранд был так поражен, что Облако вклинился между Ланом и Морейн, вырвавшись вперед на полдюжину шагов, прежде чем Ранду удалось остановить своего серого. Тогда он смог изумленно оглядеться.

Со всех сторон в тумане смутно вырисовывались дома, непривычно высокие для Ранда. Раньше он никогда не бывал в этих местах, но часто слышал о них. Своей высотой дома были обязаны приподнятым фундаментам из рыже-коричневого камня — нелишняя предосторожность, когда весной Тарен выходит из берегов, разливаясь после таяния снегов в Горах Тумана. Итак, они достигли Таренского Перевоза.

Лан пустил вороного боевого коня рысью вслед за Рандом.

— Не будь таким нетерпеливым, овечий пастух.

Смутившись, Ранд без всяких оправданий занял свое место в колонне; отряд двинулся дальше по деревенской улице. Лицо Ранда пылало, и с минуту туман приятно холодил щеки.

Не видимая в тумане приплутавшая собака яростно залаяла на всадников, потом убежала прочь. Тут и там засветились окошки — засуетились какие-то ранние пташки. Глухой стук копыт, далекий собачий лай, — больше поздний ночной час не тревожил ни единый звук.

Кое-кого из Таренского Перевоза Ранд встречал. Он постарался припомнить то немногое, что знал о жителях этой деревни. Они редко предпринимали поездки в те места, что называли «нижними деревнями», задирая при этих словах носы кверху, словно унюхав что-то неприятное. Те немногие, которых он встречал, носили странные имена, типа Бугрень и Камнебот. Каждый в отдельности и все вместе, жители Таренского Перевоза имели репутацию прожженных плутов и мошенников. Говорили, что если вы пожали руку человеку из Таренского Перевоза, то надо не забыть после пересчитать свои пальцы.

Лан и Морейн остановились возле высокого темного дома, который ничем от других домов в деревне не отличался. Страж спрыгнул с коня, туман водоворотом закружился вокруг него, поплыл за ним полосой, когда Лан поднялся по лестнице к парадной двери. Оказавшись возле двери, что была на высоте человеческого роста от улицы, Лан забарабанил по ней кулаком.

— Мне почему-то казалось, что ему нужна была тишина, — пробормотал Мэт.

Лан дубасил по двери, в окне соседнего дома загорелась свеча, раздались негодующие крики, но Страж продолжал стучать.

Внезапно дверь распахнулась, в проеме возник мужчина в ночной рубашке, болтающейся у голых лодыжек. Масляная лампа у него в руке выхватывала из темноты узкое лицо с острыми чертами. Он открыл рот для гневной тирады, да так и остался стоять с открытым ртом, выпучив глаза, лишь вращая головой, озирая кружащиеся лохмы тумана.

— Это еще что такое? — произнес он. — Что это такое?

Холодные серые усики спиралью вползли в дверь, и человек поспешно отступил от них.

— Мастер Каланча, — сказал Лан. — Вы тот самый человек, кто мне нужен. Мы хотим переправиться на вашем пароме.

— Он ни разу не видел каланчи, — хихикнул Мэт. Ранд протестующе махнул рукой. Мужчина с острым лицом приподнял лампу и с подозрением всмотрелся вниз.

Спустя минуту мастер Каланча сварливо заявил:

— Паром ходит днем. Никак не ночью. Никогда! И не в такой туман. Возвращайтесь, когда взойдет солнце и рассеется туман.

Он было повернулся, собираясь уйти, но Лан ухватил его за запястье. Паромщик возмущенно открыл рот и втянул воздух. В свете лампы блеснуло золото — Страж стал отсчитывать ему в ладонь монеты, одну за другой. Каланча облизывал губы, пока звякали монеты, и придвигал голову ближе к своей руке, будто не веря глазам.

— И столько же потом, — сказал Лан, — когда мы благополучно окажемся на том берегу. Но отправляемся мы сейчас же.

— Сейчас же? — Пожевав нижнюю губу, напоминающий лицом хорька мужчина переступил с ноги на ногу и вгляделся в затянутую плотным туманом ночь, потом резко кивнул. — Значит, сейчас же. Ладно, руку отпустите. Мне нужно разбудить моих перевозчиков. Не думаете же вы, что я сам собираюсь тянуть паром, а?

— Я буду ждать у парома, — без всякого выражения сказал Лан. — Недолго.

Он выпустил руку паромщика.

Мастер Каланча прижал руку со стиснутыми в горсти золотыми к груди и, согласно кивая, суетливо захлопнул дверь бедром.

Глава 12
ЧЕРЕЗ ТАРЕН

Лан спустился по лестнице, велев отряду спешиться и вести лошадей в поводу за ним. Снова им пришлось поверить, что Страж знает, куда ведет. Туман вился у колен, пряча его ноги за молочно-бледной пеленой, за которой уже в ярде не было ничего видно. Бледная завеса не оставалась. в городке такой тяжелой, как на Северной Дороге, но своих спутников Ранд едва различал.

В ночи, кроме них, не двигалась ни одна живая душа. Еще в нескольких окнах зажелтели огни, но в толстых слоях тумана они расплылись тусклыми пятнами, и только этот смутный свет рассеивал висящий вокруг серый сумрак. Иные дома, чуть выступавшие из бледной дымки, казалось, плыли в море облаков, а те, что отчетливо выделялись в ряду своих прячущихся в серости соседей, словно стояли одни на мили вокруг.

63