Око Мира - Страница 57

— Ты спрашивал у мэра? — недоверчиво произнес Мэт. — Она велела никому не говорить.

— Я ему и не говорил, почему спрашиваю, — возразил Ранд. — Вы что, хотите сказать, вообще ни с кем нельзя разговаривать? Вы никому не дали знать, что уходите?

Перрин пожал плечами и оправдывающимся тоном произнес:

— Морейн Седай сказала — никому.

— Мы записки оставили, — сказал Мэт. — Родным. Утром их найдут. Ранд, да моя мать считает, что Тар Валон — нечто совсем близкое к Шайол Гул. — Он хохотнул, показывая, что не разделяет этого мнения. Смех прозвучал не очень убедительно. — Она бы меня в подвал заперла, если бы решила, что мне только мысль такая взбрела в голову.

— Мастер Лухан упрям, как камень, — добавил Перрин, — а миссис Лухан и того пуще. Если б вы видели, как она роется в том, что осталось от дома, приговаривая, мол, пусть только троллоки вернутся, она им такую трепку задаст...

— Пусть я сгорю, Ранд, — сказал Мэт, — да, я знаю, она — Айз Седай и все такое прочее, но троллоки на самом деле здесь были. Она приказала никому не говорить. Если уж Айз Седай не знает, как поступить верно, то кто знает?

— Я не знаю. — Ранд потер лоб. Болела голова — ему никак не удавалось выбросить из головы тот сон. — Мой отец ей верит. По крайней мере, он согласен с тем, что нам нужно уходить.

Неожиданно в дверях появилась Морейн.

— Ты разговаривал со своим отцом об этом? — С головы до пят она была облачена в темно-серое, юбка с разрезом для езды верхом, и единственным золотым украшением на ней сейчас было кольцо со змеем.

Ранд посмотрел на ее жезл — пламя, что он видел, не оставило никаких следов, даже пятен копоти.

— Я не мог уйти, не сообщив об этом отцу.

Она на мгновение задержала на Ранде свой взгляд, поджала губы, потом повернулась к другим.

— И вы тоже решили, что одной записки не будет достаточно?

Мэт и Перрин заговорили, перебивая друг друга, уверяя ее, что они только оставили записки, именно так, как она сказала. Кивнув, Морейн жестом заставила их замолчать и пристальным взглядом пронзила Ранда.

— Что сделано, то уже вплетено в Узор. Лан?

— Лошади готовы, — сказал Страж, — и у нас достаточно провизии, чтобы достичь Байрлона, и еще останется. Мы можем выступать в любой момент. Предлагаю прямо сейчас.

— Но не без меня! — В конюшню проскользнула Эгвейн, сжимая в руках узелок. От удивления и неожиданности Ранд чуть не упал на месте.

Меч Лана наполовину уже покинул ножны, когда Страж увидел, кто это, и глаза его внезапно потускнели. Перрин и Мэт залепетали, что никто из них не рассказывал Эгвейн об уходе. Айз Седай их уверений не слушала, а просто смотрела на Эгвейн, задумчиво постукивая пальцем по губам.

Капюшон темно-коричневого плаща Эгвейн надвинула, но он не скрывал того вызывающего взгляда, которым она дерзко ответила Морейн.

— У меня все с собой. И еда тоже. И я тут не останусь. Скорей всего, другой возможности повидать мир вне Двуречья мне больше никогда не подвернется.

— Это тебе не поездка на пикник в Мокрый Лес, Эгвейн, — ухмыльнулся Мэт. А когда девушка глянула из-под опущенных бровей, он шагнул назад.

— Спасибо, Мэт. Вот уж не знала. По-твоему, только вам троим хочется посмотреть, что там, во внешнем мире? Я мечтала об этом не меньше твоего и не намерена упускать этот случай.

— Как ты узнала, что мы уходим? — спросил Ранд. — Все равно тебе нельзя идти с нами. Мы же уезжаем не ради забавы. За нами охотятся троллоки.

Эгвейн укоризненно посмотрела на него, и Ранд вспыхнул и выпрямился, кипя от негодования.

— Во-первых, — с бесконечным терпением сказала она ему, — я увидела крадущегося Мэта, который изо всех сил старался, чтобы его не заметили. Потом я увидела, как Перрин пытался спрятать под плащом этот нелепый громадный топор. Я знала, что Лан купил лошадь, и мне вдруг пришло на ум полюбопытствовать, зачем ему понадобилась еще одна. И раз уж он купил одну, почему бы ему не купить и другую? Сложив еще и Мэта с Перрином, которые шныряли вокруг, похожие на телят, прикидывающихся лисами... ну, я увидела лишь один ответ. Не знаю, удивилась я или нет, Ранд, застав тебя здесь, после всех ваших разговоров о своих мечтах. Раз в этом замешаны и Мэт, и Перрин, мне, наверное, надо было понять, что и ты от них не отстанешь.

— Я должен идти, Эгвейн, — сказал Ранд. — Все мы должны, иначе троллоки вернутся.

— Троллоки! — недоверчиво засмеялась Эгвейн. — Ранд, если ты решил посмотреть кусочек мира, это замечательно, но, пожалуйста, избавь меня от своих дурацких россказней.

— Это правда, — сказал Перрин, а Мэт начал было:

— Троллоки...

— Довольно, — произнесла Морейн негромко, но беседа мигом оборвалась, словно ее ножом обрезало. — Кто-нибудь еще заметил все это? — Голос Морейн был тихим, но Эгвейн сглотнула комок в горле и выпрямилась, прежде чем ответить.

— Со вчерашней ночи все только и думают о том, чтобы отстроиться заново и тому подобное, и что делать, если случившееся повторится. Они ничего не увидят, если только им под нос не сунут. И я никому не говорила о своих подозрениях. Ни единой живой душе.

— Очень хорошо, — сказала Морейн через минуту. — Ты можешь отправиться с нами.

Выражение крайнего изумления промелькнуло на лице Лана. Только на миг, потом оно вновь стало внешне спокойным, но с уст Стража уже сорвались слова, звеневшие от ярости:

— Нет, Морейн!

— Теперь это часть Узора, Лан.

— Это нелепо! — возразил он. — Нет ни одной причины, чтобы она отправлялась с нами, и есть тысяча причин против этого.

— Для этого есть причина, — холодно ответила Морейн. — Часть Узора, Лан.